“Большая игра” в ЦА: ставки и их значение для Украины
Очевидно, что при сегодняшних темпах экономического роста зависимость Китая от импорта энергоресурсов в ближайшие десятилетия сохранится, что дает основания предположить, что это государство, в случае применения США более жестких мер по отношению к Ирану, будет вынуждено еще в большей степени обращать внимание на запасы углеводородов Центральной Азии. Это будет создавать дополнительные вызовы внешнеполитической стратегии, реализуемой РФ на евразийском пространстве, создавая тем самым почву для дальнейших расхождений между Китаем и РФ.
Недавние события в Кыргызстане стали как для мирового сообщества, так и для новых независимых государств очередным индикатором говорящем о появляющемся «вакууме безопасности» при все более взрастающей роли РФ на евразийском пространстве. Учитывая склонность России вести «игру с нулевой суммой» и тот факт, что после завершения строительства проектов „Северный поток” и „Южный поток” экономика Украины будет еще в большей степени зависеть от энергопоставок из этой страны, располагает ли наша страна инструментами сдерживания утвердительной политики РФ? Может ли Украина использовать для своей выгоды потенциал складывающихся в этом регионе политико-экономических альянсов? В качестве стартовой точки анализа принимаем тот факт, что помимо РФ и США за сферы влияния в этом регионе конкурирует также и Китай. Эти глобальные игроки реализуют конфликтующие стратегии, но одновременно являются взаимозависимыми по ряду других вопросов.
«Большая игра» США
США являются страной, которая зависит от импорта нефти. В 2007г. США импортировали 58% своего запроса в нефти. Поэтому США наряду с другими внешнеполитическими целями определяют безопасный доступ к месторождениям нефти как высокоприоритетный. Стратегия национальной безопасности, озвученная секретарем по национальной безопасности США Р. Гейтсом в июне 2008г. Утверждает: «США необходима свобода действий и стратегический доступ к важным регионам для обеспечения своих национальных интересов … США и дальше будут получать доступ к энергетическим ресурсам, которые являются жизненно важными для мировой экономики ». Сегодня США из стран Ближнего Востока импортирует четверть необходимой нефти. Военные базы в Катаре, Саудовской Аравии, Омане содействуют реализации экономических интересов США в этом регионе. Учитывая то, что нефтяные месторождения Ирана содержат 4,8% мировых запасов нефти и большие не изученные месторождения газа, США хотели бы видеть поддержку ядерной программы этой страны другими глобальными игроками минимальной.
В тоже время из стран Ближнего Востока 45% своего запроса в нефти импортирует Китай. Самым негативным разворотом событий для США в регионе, который американские аналитики открыто признают в одном из своих главных военно-политических документов “Strategic Challenges: America’s global security agenda”, является создание альянса РФ и Китая направленного против США.
Поскольку Афганистан граничит как с Ираном – потенциальным источником нефти для США, так и с Китаем – главным конкурентом США в регионе, то присутствие международного военного контингента в этой стране-буфере имеет стратегическое для США значение. Для длительного военного присутствия США (НАТО) в Афганистане необходимы надежные маршруты доставки персонала и амуниции. Один из таких маршрутов проходит через территорию России и государств Центральной Азии - Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана, соединяя Балтийские и Каспийские порты с Афганистаном. Названные центрально-азиатские страны согласились предоставить доступ США к своим аэродромам. «Ахиллесовой пятой» маршрута является проход через воздушное пространство РФ. Второй маршрут проходит через территорию Грузии, Азербайджана, Казахстана, Узбекистана.
Центральноазиатские планы РФ
В своем плане развития энергетической сферы на 2007-30 гг., опубликованном Институтом энергетической стратегии, российские аналитики заявляют о необходимости сохранения контроля России над большей частью газа, производимого в Центральной Азии. А в Стратегии Национальной Безопасности РФ до 2020 года российские разработчики политики акцентируют внимание общественности также и на необходимости пересмотра места, роли и методов единоличного обеспечения Североатлантическим альянсом безопасности на Евразийском пространстве. Используя зависимость ЕС от поставок газа, в качестве инструмента сдерживания НАТО, РФ активно продвигает энергетические проекты «Северный поток» и «Южный поток». В рамках данной стратегии свободный доступ к запасам газа из Центральной Азии имеет следующее значение: газ, экспортируемый из Туркменистана и Узбекистана по трубопроводам, принадлежащим РФ, позволяет удовлетворить внутреннюю потребность РФ в этом виде топлива по достаточно низкой цене, тем самым создавая возможность поставлять в ЭС российский газ из месторождений Западной Сибири.
В более широком плане главенствуюшая роль в Центральной Азии означала бы для РФ не только контроль над натовскими маршрутами доставки амуниции в Афганистан, но и возможность размещения в Афганистане своего военного контингента. Это позволило бы РФ выступать стороной-арбитром влияющим на события в Персидском Заливе, укрепив тем самым свой пошатнувшийся в глазах мировой общественности имидж супер-государства.
«Путь на запад» Китая
Как отмечалось выше, Китай импортирует из стран Ближнего Востока 45% своего запроса в нефти, которая доставляется в Китай по морю. Иран постоянно подчеркивает, что в случае санкций или военных действий со стороны США, он заблокирует пролив Хормуз, что остановит доставку персидской нефти в Китай. Учитывая то, что политическая нестабильность на Ближнем Востоке, скорее всего, не будет устранена в ближайшем будущем, а также желание Китая избежать и «малаккской диллемы» поставки нефти и газа по наземным маршрутам из Центральной Азии являются для китайского правительства очень привлекательными. Этот регион содержит 4% известных ресурсов в мире, при том, что большая часть запасов Каспийского региона еще не разведана. Предполагается, что к 2015г. эти месторождения потенциально способны поставлять до 4 млн. баррелей в день, что равно ежедневному уровню добычи Ирака и Кувейта вместе взятых.
В соответствии с данными Статистического бюро Китая за 2008 г. быстрорастущая экономика Китая, демонстрируя 10% ежегодного прироста ВВП, будет стимулировать повышение роста энергопотребления на уровне около 4-5% ежегодно до 2015 года. В 2000 году Китай импортировал 30%, а в 2004г. - уже 46% нефти от своего потребления. Не смотря на то, что сегодняшняя потребность Китая в газе очень незначительна и составляет только 3% в энергетическом балансе страны, ожидается, что доля этого источника энергии в нем возрастет до 12% до 2030 г.
Для того, чтобы удовлетворить растущую потребность в углеводородах, а также диверсифицировать маршруты поставок, правительство Китая начало реализацию программы «Путь на Запад». В ее рамках в конце 2009 г. была завершена первая очередь газопровода, известного как Центральная Азия – Китай (Туркмено-Китайский газопровод). Это первый трубопровод, который паралельно с существующим трубопроводом Бухара-Ташкент-Бишкек-Алма-Аты поставляет в Китай газ из Туркменистана через територию Узбекиcтана и Южного Казахстана. Газопровод из Туркменистана будет соединятся с казахской веткой, завершение которой планируется в 2011 году и будет доставлять газ из нескольких месторождений в Казахстане в китайскую провинцию Синдзян. Примечательно, что оператором проекта является Китайская национальная нефтегазовая корпорация (CNPC), тогда как компании из Туркменистана, а также транзитных стран - Казахстана и Узбекистана будут иметь 50 % доли. В дополнение к центральноазиатским проектам Китай проявляет экономическую активность и на Ближнем Востоке. Являясь главным торговым партнером Ирана, Китай активно инвестирует в газовый сектор этой страны. В 2004 одна из государственных компаний Китая Жухай Женронг, подписала меморандум о намерениях инвестировать 20 млрд. В конце 2007 г. и в начале 2008 г. две ведущие китайские энергетические компании Sinopec и CNOOC огласили о новых соглашениях с Ираном. При удачной реализации продвигаемых Китаем наземных маршрутов поставок газа по направлению Иран-Туркменистан-Казахстан-Китай не только укрепляется энергетическая безопасность этой страны, но и значительно возрастает ее геополитическое влияние в данном регионе. Это прямо противоречит интересам как США, рассматривающих Персидский залив как источник нефти, так и затрагивает интересы РФ, управленческая элита которой помнит страны Центральной Азии в составе СССР, и которой нужен дешевый центрально-азиатский газ в рамках стратегии сдерживания НАТО.
Значение для Украины
События в Грузии 2008 г и события в Кыргызстане просигнализировали НАТО о том, что доступность маршрутов, пролегающих через территории бывшего СССР, может в любой момент быть поставлена под сомнение. Эти события также ясно просигнализировали и о том, что любые усилия, предпринимаемые государствами Центральной Азии, чтобы открыть для себя дороги или военные базы США. будут и в дальнейшем приводить к наиболее негативной реакции со стороны Москвы, создавая тем самым все более явные предпосылки для появления военно-политического союза Китая и РФ. Создание такого союза значительно усложнит, если не сделает невозможным, достижение задекларированной в Стратегии Национальной Безопасности США задачи в Персидском заливе. Поэтому в обозримой перспективе США в своих отношениях с РФ в обмен на более лояльную позицию по Ирану, т.е., доступ к базам в Афганистане, будет придерживаться тактики вялого реагирования на утвердительную политику РФ по отношению к ее „ ближнему зарубежью».
Очевидно, что при сегодняшних темпах экономического роста зависимость Китая от импорта энергоресурсов в ближайшие десятилетия сохранится, что дает основания предположить, что это государство, в случае применения США более жестких мер по отношению к Ирану, будет вынуждено еще в большей степени обращать внимание на запасы углеводородов Центральной Азии. Это будет создавать дополнительные вызовы внешнеполитической стратегии, реализуемой РФ на евразийском пространстве, создавая тем самым почву для дальнейших расхождений между Китаем и РФ. Эти расхождения становятся еще более заметными, если учесть тот факт, что ни одна из стран ШОС, при том, что РФ по объемам поставляемой нефти является четвертым поставщиком Китая - около 6,8 % от общего импорта нефти в 2008 г, не поддержала позицию РФ по такому важному для нее вопросу, как признание независимости Южной Осетии и Абхазии во время летнего саммита 2008 г.
С учетом складывающейся в регионе ситуации такого рода расхождение во мнениях является не чем иным как появившимся для Украины «окном возможностей», которое можно увеличить путем постепенного наращивания товарооборота между Украиной и Китаем.
Александр Шаян, к.полит.н., Киев.
Источник: Геополитика
Метки: Азербайджан, Афганистан, Ближний Восток Middle East, Евросоюз, Иран Iran, Казахстан, Каспий, Киргизия, Китай China, Конфликт, НАТО NATO, Ресурсы, Россия Russia, Саудовская Аравия, США USA, Таджикистан, Транзит, Трубопроводы, Туркмения, Узбекистан, Украина, Центральная Азия, Южный поток South Stream